Курс установления здоровой уравновешенной личности через преодоление последствий насилия и депривации

7:00. Йога.
Я не могу пропускать свои личные занятия. Никогда. Если я сама не буду заниматься каждый день, как я буду смотреть в глаза своим пациентам? Как я скажу моему ребенку: «Практикуй, детка, йогу и иди по Пути», – если у меня самой на ежедневную практику не хватает дисциплины? Я занимаюсь каждый день уже много лет, договорилась с собой по поводу «только сегодня», и это работает. Это не значит, что мне не бывает лень, что мне не бывает во время практики скучно, это просто значит, что я делаю действие. И сегодня тоже.

9:00. Ее история.
Она о том, как 6-летнюю девочку изнасиловала и избила свора озверевших солдат, вернувшихся с войны во Вьетнаме. О том, как эта девочка выросла, достигла дна, молила Бога о помощи, лечилась, нашла себя, простила насильников и разработала универсальный метод исцеления для людей с похожей бедой. Когда я читала об этом в ее книге «Узник иной войны», я думала, что Мерилин давно умерла где-то там, далеко в Америке, и мне в голову не приходило, что буду лечиться и учиться у нее, и вот, это происходит. Здесь и теперь я слушаю, как она рассказывает о себе, и восхищаюсь, и впитываю каждое слово, каждый лучик ее теплого света.

11:00. Завтрак.

12:00. Знакомство. Наступает моя очередь выйти перед большим залом, полным людей и рассказать о себе:
– Привет, я Алиса. Я здесь, потому что мне нужна помощь, у меня есть проблемы с насилием, я могу эмоционально срываться и провоцировать агрессию, я не умею устанавливать границы, я склонна боготворить партнера и много еще чего.
Мерилин смотрит на меня, и я в воронке от ее терапевтического:
– И-и-и?
– И я готова пахать, чтобы исцелять все это, я готова сдаваться, все, что скажете, на то я и готова ради того, чтобы у меня и дальше было моральное право перед Богом и собой продолжать работать в помогающей профессии, для того, чтобы я научилась строить здоровые отношения и быть ответственной, здоровой матерью. А еще, если у меня самой получится, я хотела бы научится у Вас помогать жертвам и насильникам.
Как любой супер-мастер она почти ничего не делает. Как бы. Но когда она просто смотрит, происходит какой-то чудо-процесс внутри, и я все говорю сама. Она улыбается и кивает: хорошо, хорошо, садись.

15:00. Обед.
За обедом мы общаемся между собой. Нас 50, а может и побольше, это люди, которых мне предстоит в ближайший месяц узнать так близко, как они и сами себя не знают, услышать то, чего они никому раньше не говорили и открыться в ответ, быть голой, открытой с ними. Это тюремные психологи, пасторы, учителя, наставники, спасатели и руководители реабилитаций, это соцработники, директора, полковники, консультанты, и немного ангелы. Работники Света. И все мы – жертвы насилия, пережитого, чаще всего, в детстве. И у нас хватило мужества честно себе в этом признаться. И сказать об этом вслух. Это первый день, и мы едим очень интеллигентно. Это завтра мы будем заедать, сметая приготовленную монашками еду, очень вкусную, кстати. Вообще, этот «дом паломника», где все происходит, очень мне нравится. Во дворе костела очень красивый сад, бегают кролики, гуляют фазаны, бывает слышен орган.

16:00. Малая группа.
Нас разбили на малые группы, и мы работаем понемногу, я чувствую осмысленность каждой секунды, я рада, что я здесь, и я благодарна тебе, Сережа, что все так грустно у нас получилось и в результате этого я здесь. И я рассказываю об этом своим братьям и сестрам и слушаю их.

17:00.
Домашнее задание – яйцо травмы, нам всего-навсего-то нужно будет дома написать на рулоне обоев все свои травмы от рождения и до сегодняшнего дня с чувствами по поводу каждой, хронологично и разборчиво, все проступки, когда мы ранили других, все события, являющиеся эпизодами к истории болезни, длительные стрессы, ссоры и другие факторы, оказавшие на нас подавляющее влияние. И портрет. Крупно, пожалуйста, примерно 1 м × 1 м. Лицо вашего внутреннего ребенка, плачущего ребенка, который, живя внутри, вас испытывает все это.

Два часа ночи.
У меня кончился рулон. Я дошла только до 19 лет, но больше я писать не могу. Я была очень лаконична. Такие события, как смерть любимого хомячка я пропускала. Хотя, это событие довольно сильно повлияло на меня. У меня кончились почти все фломастеры – эти толстые маркеры. Я реву и рисую плачущего ребенка, свою внутреннюю девочку, которую я так долго искала. Годы терапии, я закрывала глаза и говорила: я не знаю, где ты, я не знаю, какая ты, но я ищу тебя, я стараюсь верить, что ты где-то есть. Она была все это время. Вот она. Господи, как вообще можно пережить все это, и остаться живой? Неудивительно, что у меня не ладится личная жизнь.

7:00. Йога.

9:00. Мы развешиваем в огромном зале по стенам наши рулоны и плачем. Читаем истории друг друга и плачем. Смотрим друг на друга, прячем глаза и плачем. Сексуальное насилие, побои, употребляющие родители, раны прошлого, наркотики, войны.
Господи, где ты был, пока все это творилось? «С тобой, я нес тебя, девочка, и их тоже. Их всех. И сейчас несу. Я пронесу тебя через эту терапию, и тебе поможет».

11:00. Завтрак.
Мы сметаем еду, как голодные звери, я вообще-то йог и не ем ни джем, ни тосты, ни масло, ни йогурты, но сейчас это не важно. То, что я прочитала на стенах за последние 2 часа, навсегда изменит меня и всех нас. Новые и новые люди подходят ко мне и смотрят с любовью, ужасом и состраданием. Они прочитали мое яйцо.
– Ты Алиса?
– Да.
– Можно тебя обнять?
Я не самая здесь пострадавшая, нет. Есть еще несколько людей, чьи рулоны исписаны полностью. И я не одна такая. Господи, да теперь я знаю, я такая не одна, и я не одна теперь с этим. Спасибо тебе за это.

12:00. Плачущие дети.
Мы по очереди вешаем на доску портреты наших плачущих детей и рассказываем о них всему залу и Мерилин. Это помогает. Потому что появляется новое отношение к этому раненому аспекту внутри себя. Я никогда больше не допущу, чтобы тебя обижали, детка, и других постараюсь не обижать, потому что у них внутри есть вот такие вот дети. Мерилин кивает и говорит с глубоким чувством:
– Пожалуйста! Пожалуйста, позаботься о ней.
Да, я буду.

13:00. Обед. Все сметаем.

16:00. Малая группа.
Выравниваемся. Домашнее задание: Контролирующий ребенок. Портрет.

7:00. Йога.

Среда, 9:00. Мы знакомимся с контролирующими детьми – это такой специальный аспект, данный Господом для защиты. Нас много, но как похожи детские лица нашего контроля, как похожи способы, которые мы использовали, чтобы сделать вид, что все в порядке, что никакого плачущего ребенка нет и нет, упаси, Боже, никакого яйца травмы. Обжорство. Секс. Романтическая зависимость. Страсть, химическая зависимость. Трудоголизм. Интернет. Игры. Перфекционизм, изоляция. Я не одна такая, и я с этим не одна. Спасибо Создателю.

Малая группа.
Вот мы и стали родными людьми. Три дня знакомы.

Четверг.
Изначальный естественный ребенок.
Мы знакомимся с этим аспектом, и боль предыдущих дней отступает, изжитая и отработанная. Теперь я знаю, какой могу быть. Теперь я понимаю, что значит 7 обещание ВДА: «Мы научимся веселиться и радоваться жизни». Теперь я кое-что о себе знаю. Теперь. Здесь и теперь. Я есть в здесь и теперь и этого достаточно.

Пятница.
Здоровая уравновешенная личность. Завершение уровня.
– Нет, – говорит Мерилин, этого не достаточно. Тебе нужно остаться на второй уровень.
И я остаюсь.

2 уровень

Терпеливо и любовно она учит нас, что делать со своими внутренними детьми, как с ними жить и обращаться. У нее целая мастерская с разными инструментами для того, чтобы вырасти достаточно, для того, чтобы стать заботливым родителем для себя самой. Круги ответственности, влияния и близости. Каковы мои ценности, в какой иерархии я хотела бы их видеть? Самые важные? Где здесь норма, как правильно, как должно быть, чтобы я могла считать себя здоровой?
У нее, как у фокусника в цирке, готовы ответы, и она может делиться, а я потом, со временем, смогу делиться этим тоже.

Разгневанный Бушующий Ребенок

Я рисую себя, а из моей руки поднимается торнадо, вихрь, разрушающий мою жизнь и ранящий моих близких. Это мой долгие годы подавляемый гнев, это неуправляемость. Это Контролирующий Ребенок и Плачущий Ребенок слились для защиты.
– Эту фигуру нужно убрать, – говорит Мерилин.
Спасибо. Вообще-то мне на это понадобится несколько лет.

Упрямый Эгоцентричный ребенок

Это та фигура во мне, ради знакомства с которой стоило пройти все те испытания, в результате которых я приехала сюда.
Пассивная агрессия, поджатые губки, напряженное молчание, скрип моющейся посуды. Та часть меня, которая доводит тебя до безумия, когда ты сталкиваешься с ней, ты говоришь:
– Алисонька! Лучше побей меня, только не смотри вот так вот.
Раньше я поднимала брови и холодно спрашивала:
– Как?
Теперь я тебя понимаю. Один мужчина, рисуя этот аспект своей жены, нарисовал огромную струбцину. Боже, я не хочу быть такой, пожалуйста, убери это, помоги мне это убрать. И Он помогает. Не сразу, конечно, не моментально, это долгая, кропотливая работа, но это возможно. И теперь я знаю, как за это браться. И когда она зайдет, я узнаю ее в лицо, а если не узнаю, мои близкие мне в этом помогут. Потому что я попрошу их об этом.

Так, день за днем, с утра до вечера, с полной отдачей я работаю над собой, я не надеюсь, что наши отношения еще возможно спасти. Я делаю это для себя, но твое лицо постоянно всплывает передо мной. И я ничего не могу поделать с этой любовью. Заканчиваю 2а уровень и остаюсь на 2б. Лето уходит.
Как ты там, мой любимый, нашел себе кого-нибудь? Я понимаю, что если вернусь сейчас в Питер, то встречи не миновать, и покупаю билеты до Дели, я плыву над океаном и думаю о тебе. Новая, другая, возрожденная. Путешествие продолжается, я иду по своему удивительному пути, и следующая остановка – город Ришикеш в предгорье Гималаев.