Переход

21.09.2020

В период с 12 по 14 годы мало кому удалось избежать перемен.
Мало кому удалось ничего не заметить. Прежние ценности обветшали. Новые сценарии сбивали с толку. Очень многие просто умирали, многие понимали: по-старому больше не получится, теперь нужно как-то по-другому.
А как?
В такие периоды моим коллегам, моим звёздным братьям и сёстрам приходилось впахивать, не поднимая головы.
Потому что слишком многим стало казаться, что в условиях нового времени помочь можем только мы.
И это не являлось истиной.
Я в тот период пользовалась большим доверием у тех эзотерически настроенных ребят, которые перестали доверять традиционной медицине и шли ко мне, веря, что теперь, в новом измерении, все болезни можно исцелить светом, мантрой или травками.
Это стало большой проблемой.

Она сидит и смотрит на меня, красивая, беременная, невинно смотрит своими глазами-вишнями.
Я дрожу от накатывающих чувств, но видит Бог, я сохраню спокойствие, чтобы если не убедить, то хотя бы сделать всё, что от меня зависит.
– Ты ведь знаешь, что с аневризмой почечной артерии в большинстве случаев рекомендуют делать кесарево?
– Да, конечно.
– А тебе врачи рекомендуют рожать самой?
– Не врачи, Мастер.
– Так, – я глубоко вдыхаю. – А твой мастер понимает природу твоего состояния?
– Да. И мне лучше всего рожать в его поле.
– То есть ты будешь рожать дома?!
– Ну да.
Она очень верит в своего Мастера и настроена крайне позитивно, а мне хоть и неприятно тревожить беременную, но как-то нужно ей сейчас напомнить, что при её диагнозе возможны в родах такие осложнения, от которых могут погибнуть оба - и она, и малыш. Потому что аневризма может просто лопнуть во время родов.
Я аккуратно формулирую, я стараюсь быть очень уважительной, всё без толку. От меня просто ожидается, что я назначу упражнения и травы для снижения давления. А как раз повышенное давление в её случае – очень, очень тревожный признак. Капец какой тревожный.
– Почему ты приняла такое решение?
– На ченелинге Архангил Гавриил сказал, что всё будет в порядке.
– Ясно. Вот травяной сбор для снижения давления. Вот комплекс дыхательных упражнений. И я хочу поговорить с твоим Мастером.
Разговор оказался малосодержательным, после моей лекции об аневризмах мне просто напомнили, кто тут мастер, а кто не мастер. День за днём я разъясняла светящимся от внутренней благодати людям, что не стоит переходить на праноедение, если у них гастрит или язва. Что венерические болезни не поддаются лечению «светом», особенно у детей. Нужны таблетки. Те самые аллопатические таблетки, которые отлично работают даже в четвёртом измерении и подходят даже совершенно просветлевшим.
Что если есть ПТСР – медитаций и веганства не достаточно. Нужен хороший психотерапевт.
Что если созависимость – шаман бессилен, и астролог бессилен, и расстановщик тоже ничем вам не поможет.
Вы можете весь лоб расшибить в хеллингеровских поклонах перед старейшинами своего рода, я это уважаю, только пожалуйста, не забывайте писать шаги и ходить на Коду, иначе не сработает.
Что не все заболевания поддаются лечению мочой.
– Я закапала ему в глазки, не пойму, почему он так орал…
– А чью мочу ты капала?
– Свою. Приходи сегодня, я проведу сатсанг на тему глубокой осознанности.
– Спасибо, возможно я ещё не вполне готова.
Тихо, Алиса, тихо. Ш-ш-ш. Тише будь.
Просто паши, с любовью и уважением.
Просто люби.
Многих шизофреников мне всё же удалось убедить вернуться к приему препаратов и отговорить заниматься йогой.
Потому что именно на занятиях йогой и медитацией им обычно “приходит”, что таблетки больше не нужны, а потом они прибегают ко мне на приём голые, в шапках из фольги, спасаясь от Анунаков.
Некоторые просто не хотели меня слушать, и я пыталась принимать это.
– Понимаете, Алиса, это не я бью свою женщину, это подселённая сущность. Она говорит мне что делать.
– Какая сущность?
– Шут.
– Какой шут?
– Древний шут, он со мной уже много воплощений, и он может мной управлять.
– Я дам тебе контакты хорошего психиатра, он поможет тебе решить с этим шутом, в этом воплощении такое возможно.
– Что ты! они все работают на тайное правительство.
– Ты что употребил, когда шут пришел впервые?
– Грибы.
– Ты сходил на группу НА, куда я тебя направляла?
– Да, это точно не поможет, они там, знаешь, просто ребята подсевшие на бла-бла.
Просто дышу. Просто иду дальше. Просто уважаю их собственные выборы по поводу их собственных жизней.
Иногда меня понимали, иногда нет.
Когда я узнала в доверительной беседе, что одна из консультантов подросткового ребцентра для зависимых продолжает ходить на работу, несмотря на то что её туберкулёз перешел в открытую форму, я спросила их директора: “Почему? Ведь половина больных и сотрудников ВИЧ-инфицированы. Для них контакт с открытой формой туберкулёза - верная смерть”. Она ответила что-то про волю Высшей Силы.
Иногда я была просто бессильна.
– Алиса, можете назначить какую нибудь крию от рака?
Красивая женщина. Мама.
3 стадия. Собралась лечиться голоданием у Сат Марги.
И тут я теряю самообладание и теряю здравомыслие, и теряю всякое почтение к хренам. И меня несёт.
– Знаешь, дорогая, я считаю что Сат Марга впечатляет своими достижениями, и да, он очень красивый мужчина.
Аминь. И Сат Нам.
– А тебе, несмотря на это всё, я настоятельно рекомендую пройти курс химиотерапии и удалить опухоль самым банальным способом. На Песочной. Потому что у тебя дети и потому что я устала, и мне надоело вилять и соглашаться с твоим правом принять идиотское своевольное решение. Решение, которое может тебя убить. Я буду приезжать в больницу, и там я согласна тебе помогать. Но если ты поедешь голодать - от меня не будет никаких назначений.
Она сейчас здорова, воспитывает своих девочек. Врачи на Песочной сделали всё, как надо.
Красавица с аневризмой рожала очень тяжело, с осложнениями, но оба остались живы. Многие считали, что это чудо, предсказанное мастером. А потом в той же общине ослеп хороший малыш, уж не знаю, чем его лечили опираясь на рекомендации Архангела Гавриила, знаю только, что в больнице он оказался не только со слепотой, но и с истощением. Девочку с туберкулёзом уволили, но слишком поздно. Контакт с ней запустил событийную цепочку, итогом которой стала смерть одного из сотрудников того центра. Одного из лучших их сотрудников.
Ещё он был моим мужем.

Похоронив свою Любовь, я вышла под небо, закурила и посмотрела наверх. Там было просто серое небо.
Тогда я закрыла глаза, и оказалась на пирсе, за широким письменным столом. Я смотрела в чистые глаза Доброго и Любящего Бога, а он смотрел в мои.
– Почему ты не предупредил меня? Почему? Присылай за мной Наставника. Я хочу расторгнуть контракт и вернуться Домой.
– Да, ты можешь, – ответил Добрый и Любящий Бог.
И в его глазах было так много миров, где всё давно в порядке, где тёмное невежество рассеялось как вчерашний туман. Где никто больше не воюет, не торчит, не расторгает контрактов.
Где тени каждого служат его лучшим ценностям.
Где отличают то, что могут изменить, от того, что не могут.
Где живут, а не выживают.
Где можно создавать и творить, потому что времена борьбы себя исчерпали.
Где всё так светло и прекрасно, что мы, пока мы всё ещё находимся здесь, не можем даже вообразить.
И тогда, мне захотелось спросить.
– На Земле тоже так будет?
– Да, девочка.
– От меня хоть как-то зависит, как скоро это может произойти?
– От всех это по чуть-чуть зависит.
– Я хочу сказать им про это.
– Иди и скажи.
Я перегнулась через стол и сказала:
– Ты можешь мне пообещать, что такого со мной больше не случится?
Он знал моё будущее.
– Нет. Этого я сделать не могу.
Но я всё равно осталась.
Потому что мне нужно было всё это сказать.