Переход

27.04.2020

Кто-то считал идею о переходе эзотерическим бредом, кто-то с тревогой цитировал Йоги Бхаджана, еще в 70-х предупреждавшем о новых вирусах и заболеваниях, которые придут на землю в начале нового тысячелетия. Кто-то ждал потопа. Всё это люди продолжали делать в основном на бегу.
Мы – старались уделять побольше времени медитациям, для того чтобы улучшить Сознательный Контакт.
Сознательный Контакт – это способ наладить свой личный компас. Ведь для движения по пути нужен хотя бы компас, особенно если все карты устарели, оставшись позади. Потому что мы все уже стояли на границе между той жизнью, которая ещё была на старых картах, и той, для которой карты ещё только предстояло составить.
Нам предстояло.
Нам – это миллионам проснувшихся в те годы ребят, посмотревших однажды утром под ноги, и увидавших: все карты, правила, системы представлений о правильном и неправильном, религии, убеждения и горечь человеческого наследия – безнадежно обветшали, истаяли, достигли этапа растворения, всегда неуклонно следующего за творением и расцветом любой из эпох.
Я не жалела, ведь это была грустная, жестокая, стыдная эпоха.
Я видела какие дети приходят, для того чтобы создавать новые карты, и доверяла им.
Разумеется Маша начала рожать именно тогда, когда я положила в тарелку самый вкусный на земле чеддер, с самым ароматным салатом. Когда я уже налила чай, и красиво выложила десерт на маленькую тарелочку. Когда я уже перемотала рекламу и открыла первую серию любимой драмы. Я сперва даже понадеялась, что, может, это не телефон, а всё-таки птичка.
Но нет.
Я спросила, какой промежуток между схватками, промежуток не оставил ни малейшей надежды на чеддер и десерт.
Я вызвала такси и быстренько натянула такие вещи, которые не жалко.
В дороге мне позвонил плачущий мужчина, которого сильно побила и унизила жена. Я стараюсь найти нужные слова для него, и параллельно молюсь про себя: “Боже, пожалуйста! Пусть на этот раз всё пройдет хорошо и я больше никогда не буду принимать роды. Пусть как хотят упрашивают, я обещаю, что больше я не соглашусь”.
Я кричу в одну трубку: “Тебе не нужно сейчас с ней ничего прояснять, обработай ссадину и иди на группу. Вечером я постараюсь дать вам парную консультацию через Cкайп”.
И в другую трубку: “Машенька, я уже рядом, ты умничка, залезай в ванну и главное не тужься, даже если захочется”.
Таксист поворачивается ко мне и спрашивает: “Девушка, а вы кто?”
И правда, кто я?
Иногда мне кажется, что я вижу странный затянувшийся сон, у меня нет ни дома, ни планов, ни концепции. И никто не знает, какой потерянной и маленькой я чувствую себя здесь. И нет никакого плеча вокруг, на которое можно было бы опереться хотя бы иногда, только невидимые крылья обнимающие меня в такие моменты.
Маша стоит в ванной на четвереньках и выглядит хорошо. А вот у мужа её - истерика. Он бегает по ванне, театрально вскидывая руки, и причитает.
Ему сейчас очень плохо, ему нужна поддержка, и его низкая самооценка решила вырваться наружу именно сейчас. Он чувствует себя очень плохим человеком. И он именно сейчас понял - он скорее всего не готов быть отцом.
– Володя, ты вот что… Вода в бойлере кончилась, ты сейчас остановись и дай себя обнять. Ты замечательный отец, ты показал это на всех ваших предыдущих детях. Я очень горжусь тобой, вами обоими. Ты сейчас пойди в кухню, возьми все большие кастрюли и поставь их на плиту.
– Но я совершенно бесполезен!
– Очень полезен, а если согреешь нам побольше воды, будешь ещё полезнее.
Я включаю мантру и мы с Машей поём между схватками.
Вахе Гуру, Вахе Джио.
Потом я прошу Машу подняться и громко и нежно говорю её животу через свернутый в трубку журнал: “Малыш, всё хорошо. Сейчас тебя будет немного давить, это ничего. Ты не бойся. Спокойно иди на свет. Это чтобы мама могла тебя скорее обнять. Иди к нам, расслабься и иди к нам. Тебя здесь очень ждут. Тебя любят. Тебя очень любят. Не пугайся когда увидишь свет, не пугайся если услышишь крик. На самом деле, прямо сейчас всё хорошо. Тебя очень любят”.
Я слышу неуверенный голос в своей голове: “Тут и правда такая жесть, как говорил наставник?”
Я отвечаю вслух: “Ты привыкнешь, на самом деле тут много, очень много хорошего. И потом, ты ведь сам на это согласился, помоги пожалуйста, расслабься и иди к нам.”
Маша спрашивает: “Почему в этот раз так долго?”
А я улыбаюсь и говорю ей: “Всё хорошо, давай еще споём, душа идет серьезная, теперь такие времена - много серьёзных ребят к нам пожалуют”.
Роды - это опыт первого компромисса, мама расширяется, а малыш сжимается. Оба уступают ради чуда. Чуда новой жизни, которая не просто так. Она для того, чтобы помочь соткать бытийность новой эпохи, в которой ничего не будет прежним. В которой с трудом будет вериться, что у нас были войны, евгеника и наркотики.
Солнце медленно уходит за горизонт, мы поём, в небе загораются звезды, мы все поём.
– Маша, подожди, не тужься, ты можешь владеть своей силой, слышишь?
Это просто твоя сила, и тебе решать, станет ли она болью или нет. Смотри на меня, дыши и смотри. Это просто твоя сила, не дай ей становиться болью, преврати её в кайф. Она твоя, и ты можешь это, умничка. А вот теперь тужься со следующей схваткой, Володя поливай сверху и дай ей руку.
Малыш выходит в мои руки и сразу смотрит на меня.
– Добро пожаловать на Землю. Хорошо, что ты пришёл. Сейчас я покажу тебе маму.
А из его глаз на меня смотрит голубоватая Вечность. Та же, которая погасла в других глазах, которые я закрыла вчера одной усталой старушке.
Я накрываю ванну простынёй, чтобы были видны только Машина голова и грудь с приложенным к ней маленьким ангелом. И разрешаю старшим детям войти.
Володя провожает меня до дверей, такси уже ждёт. У меня ещё разводящаяся пара в Скайпе.
– Где я возьму столько денег, Алиса?
– Деньги ты возьмешь оттуда, где они находятся сейчас.
– Но как?
– Просто делай Субакх Крию.
– А что делать с плацентой?
– Отрежь грамм 150, смели на блендере вместе с борщом и дай Маше это выпить. Остальное зарой в саду, а сверху посади яблоню.
– Прикалываешься?
– Нет. Это так же серьезно как и то, что ты замечательный муж и отец.
Я восхищаюсь вашей семьёй, а сегодня к вам пришла очень серьёзная душа. Лелейте её.

Такси везёт меня по ночному лесу, дорога впереди такая неясная. Бесконечная, освещенная дальним светом, утомляющая, изматывающая, удивительная, неизвестно куда ведущая, непонятно кем и зачем спроектированная, любимая, неумолимая.
Моя прекрасная дорога.