На стеклах моего детства - ледяные рисунки. Дома. В школе. В транспорте. Я хочу уйти от близлежащей реальности в заоконную, я хочу улететь хотя-бы взглядом, я хочу спрятаться в своих фантазиях. Но ледяные рисунки мешают мне, и тогда я прижимаю ко льду нагретую в кармане монетку и постепенно протаиваю маленькую дверь в другой мир, где ничего такого мучительного как вокруг не происходит. Просто идет снег, голубеют фонари, нет боли, нет жгучего мучительного коктейля из обычных для меня в то время чувств. Просто снежная голубоватая нейтральность.
Я медитирую на эту прохладную картину, а дракон запертый внутри меня жжет и жжет. Мне нельзя его выпускать, я удерживаю каждый его справедливый порыв, и тогда он оборачивается против меня. Он вроде бы и был изначально создан для моей защиты, но так как я не дала ему реализации он вынужден приняться за меня.
Результат - смесь ущербности, стыда, неуверенности, и вины. Я так привыкла дышать этим, что до 19 лет даже не понимала того как вообще можно этого всего не испытывать. Как жители промышленных городов привыкли не замечать выбросов, так дети из дисфункциональных семей привыкли жить с этой неловкостью и напряжением постоянно и считать это нормой.
По теории Мерлин Мюррей, если внутренний гнев не может быть реализован он превращается в пассивную агрессию. Тогда мы попадаем в один из самых страшных психических капканов.
Каждый из трех базовых внутренних детей разворачивается своей тенью и объединенные недостатки всех троих создают снежную королеву готовую жестоко казнить все и вся.
Мы получаем примерно следующее выражение: (Контроль + Я всегда прав + Я знаю, как все должно быть + Делайте как я скажу + напряжение + Если не я, то кто? ) Умножаем на - (Я так настрадался что мне теперь все можно + Никому нельзя доверять + Мир зол, жесток, несправедлив и так оно все и будет).
И еще умножаем на недостатки Изначального Естественного.
(Я не собираюсь нести ответственности + Пусть мне немедленно станет хорошо + Недобрый юмор + сарказм + интриги + манипуляции)
Получаем. Превосходство, заносчивость, напряжение, изоляцию, безысходность, одиночество и вечную мерзлоту в окаменевшем сердце. Тотальное недоверие. И вот эти знаете очень неприятные для окружающих ужимочки, цикания, кривые улыбки, пренебрежительные отмахивания, поджатые губки, подкатывания глаз, демонстрация белков без зрачков, задирание подбородка …. Если активную агрессию можно обличить, засняв на видео, сохранив последствия разрушений, записать крики на аудио, зафиксировать побои у врача, то Упрямого Эгоцентричного просто невозможно поймать. На попытку указать ему на тот ущерб, который он наносит, он ответит вам:
- А что я такого делаю? Или махнет и скажет: -А ну все понятно с тобой. Сочетание мимики, жестов, интонаций и особой ледяной энергии. - вот его язык. Я считала жлобами всех жителей Колпинского района. Я испытывала отвращение и брезгливость к маменькиным сынкам, богатым людям, качкам, моделям, и просто плебеям (плебеями я считала всех кто не разделял мои ценности, не цитировал поэтов серебряного века, носил золотые украшения, не занимался спасательством, как я ). Короче все, кто не думал так же как я, подлежали немедленному и безжалостному обесцениванию. Я могла часами поучать с надменным видом, задрав подбородок, элегантно держа на отлете сигарету в длинном мундштуке.
Если кто-то говорил такие слова как “Ложить” или “Звонить” с ударением на первый слог, его ожидало медленное уничтожение.
Однажды после долгой дискуссии со своим учителем по йоге я услышала: -Трудно тебе будет… Мне и правда было невыносимо трудно. Например, я даже не попрощалась, когда уходила от Руслана. Просто задрала подбородок и прошла мимо. Красиво ушла. Бедная, растерянная, одинокая и такая нежная внутри Алиса с каждым годом все безнадежнее покрывалась ледяной коркой. И да, я не смотрела людям прямо в глаза, я смотрела туда - в даль. Туда где снег медленно кружился с той стороны меня, спокойный, ко всему нейтральный снег, освещенный голубыми люминесцентными фонарями.